Несколько
лет назад мы предприняли большое трансафриканское путешествие, от самого юга
континента и до экватора. Через семь стран и десять их национальных парков
пролегал наш уникальный маршрут.
И вот, когда позади была уже половина
пути, и мы порядком подустали, было принято решение отдохнуть несколько дней.
Благо экспедиция достигла скалистых берегов озера Малави, в котором,
наконец-то, можно было купаться, не опасаясь досаждавших нам крокодилов и
шистоматоза.
Лагерь разбили неподалёку от рыбацкой
деревушки. Одни, тот час отправились загорать и плавать, другие – покупать
диковинные безделушки.
А я, с приятелем Пашей,
познакомился с местным двенадцатилетним пареньком, по имени Винсент, который за
пять долларов с носа предложил сводить нас к великому шаману.
Около часа шли мы по горной тропинке и
наконец увидели глухую деревеньку, состоящую из четырёх тростниковых хижин.
Шамана на месте не оказалось: он медитировал где-то в лесу. Сигнальный барабан
гудел не менее получаса, пока из дебрей не показался худой высокий старик,
иссохший и морщинистый, как мумия. Одет он был в козлиную шкуру, на голове
красовался высокий тюрбан из пёстрой ткани.
Мы спросили шамана, может ли он показать
местный обряд камлания к своим Духам. Старик согласился лишь узнав, что я и сам
являюсь шаманом.
Он снял с себя шкуру козла и,
оставшись лишь в одной набедренной повязке, стал готовиться к магическому
сеансу. Первым делом он натёрся каким-то коричневым порошком, затем этим же
составом намазал нам лбы, а потом дал глиняную плошку со скользкой и холодной
белесоватой кашицей, велев нанести её на виски. Смесь имела кисловатый запах и
довольно быстро высыхала, болезненно стягивая кожу. Из другой плошки, в которой
курился рыжеватой травы, нам было предложено по очереди вдыхать тонкую струйку
зеленоватого дыма, стараясь при этом ни о чём не думать.
С трудом оторвавшись от опьяняющего дыма
мы, наконец, подняли глаза на шамана. На поясе у него болтались связки
металлических и деревянных побрякушек. На лодыжках и запястьях – чёрные, белые
и красные бусы, вперемежку с маленькими колокольчиками. Голову венчала огромная
шапка, сшитая из хвостов шакала.
Старик снял с шеи небольшой мешочек-кисет
и высыпал оттуда зеленовато-коричневые, похожие на спитый чай листики. Набив
ими короткую глиняную трубку, он подпалил угольком её содержимое и сделал
несколько глубоких затяжек.
Через минуту он отбросил трубку в сторону
и, сжимая в руках изогнутый посох, вышел в центральный круг деревенской поляны,
огороженный черепами животных. Горел костёр, три полуголых негра отбивали
замысловатый ритм на высоких барабанах. Старик медленно раскачивался, что-то
бормоча, затем неожиданно закричал, подпрыгнул и бешено закрутил бёдрами.
Побрякушки и бубенцы разлетелись в разные стороны, издавая страшный грохот и
треск. Несколько женщин бросили в огонь костра охапки красноватой травы.
Повалил густой дым с запахом вяленого мяса и женщины протяжно запели,
постукивая в такт деревянными дощечками.
Я чувствовал, как лицо наливается
свинцовой тяжестью, а голову наполняет приятное тепло. Постепенно все мои мысли
испарились и, казалось, я погрузился в состояние абсолютного счастья. Все
вокруг пели, я тоже запел, произнося неведомые мне звуки…
Песня становилась всё более неистовой и я
лихорадочно старался поспевать за ней, останавливаясь лишь на секунды, чтобы
перевести дыхание. Было ощущение, что мелодия льётся сама собой, заставляя всё
тело неистово вибрировать. В то же время сознание оставалось ясным, позволяя
наблюдать происходящее как бы со стороны…
Продолжали грохотать барабаны, шаман в
бешеной пляске выкрикивал что-то в сторону воображаемых духов. Все части его
тела двигались независимо друг от друга – точно болтались в воздухе, подвешенные
на прозрачных нитях. Лицо старика постоянно меняло очертания: то казалось
широким и круглым, то вдруг становилось совсем узким.
Я смотрел на него - словно сквозь
гигантский самонаводящийся объектив, который поочерёдно показывал то дно
огромного глаза, то заросли курчавых волос в ноздре, то красный ком разбухшего
до крови языка, то лабиринты морщинистого уха…Жёлтый мерцающий свет окружил
фигуру шамана неярким контуром, а затем стал расплываться и в нашу сторону.
Через какое-то время глаза старика
налились кровью, вены на висах набухли, изо рта потекла густая белая пена.
Внезапно, воздев руки к небу, он издал из груди дикий стон и как подкошенный
рухнул на землю. Тот час потемнело в глазах и у меня…
Живые
амулеты
Очнулся я от приятного запаха незнакомой
травы, которую Винсент поднёс прямо к моему носу. В голове, как и во всём теле,
ощущалась необычайная лёгкость и свежесть. Поднявшись с земли, я увидел Пашу, которого
пытался пробудить один из барабанщиков.. Паша открыл глаза и, поймав мой
взгляд, улыбнулся, как счастливый ребёнок.
Винсент сказал, что шаман ждёт нас в
своей хижине и мы поспешили к нему. Тростниковые стены хижины были увешаны
пучками трав и каких-то корений, высохшими телами жаб, змей и насекомых. На
земляном полу, в окружении скляночек, баночек, мешочков и коробочек с неясным
содержимым, сидел наш старик – всё в той же козлиной шкуре.
Я спросил, спрашивал ли он о наших
судьбах у местных духов. Каким они видят наши жизненные пути? Одобряют ли цели,
на которые мы растрачиваем свою жизнь? Готовы ли они стать духами-помощниками
для меня - шамана, прибывшего сюда с другого конца физического мира?
Шаман отвечал, что духи благословляют
людей, идущих по тропе познания мира и всегда готовы оказывать им помощь и
поддержку.
В память о нашей встрече,
старик предложил свои амулеты на здоровье, на удачу, любовь, ясность мысли,
победу над врагами. Долго смешивал он различные порошки, зашивая готовые
снадобья в маленькие тряпочки и вешая их нам на шеи. А на прощание каждому
подарил по живой ящерице. У моей был зашит нитками рот, а у Пашиной – веки
глаз. Потом шаман сказал: «Разрежьте нитки у больших камней, по дороге домой, и
выпустите ящериц на свободу. Это поможет вам открыть в себе то, чего недостаёт
для истинной мудрости и просветления». На обратном пути в лагерь его наказ был
нами исполнен…
Земную жизнь пройдя до половины
Африканская экспедиция закончилась, мы вернулись
в Россию и довольно скоро круговорот житейских проблем захватил нас настолько,
что мы забыли о встрече с малавийским шаманом, хотя и постоянно носили с собой
полученные от него амулеты. И тут, через короткое время, в наших с Пашей
судьбах стали происходить необычайные события. Сначала пошла полоса везения
(как мы её сперва расценили) в обычных житейских делах: к Паше вернулась жена,
я восстановил давно нарушенные отношения с семьёй сына и оба мы неплохо
заработали в личном бизнесе, сумев тем самым залатать финансовые прорехи после
немалых расходов в трансафриканской экспедиции.
И вдруг, ни с того, ни с сего, Паша в
несколько дней бросает свой хорошо отлаженный челночный бизнес, продаёт
квартиру и уезжает в Индию, в долину Кулу, в небольшой городок Наггар, где
обитает русская колония кришнаитов. Мы познакомились с ними два года до этого,
во время поездки в имение семьи Рерихов, но ни тогда, ни позже я не замечал за
Пашей склонности к адептам этой древней религии. Перед отъездом, я успел
спросить, почему от так поступает и вот его рассказ.
В одну из недавних ночей ему долго не
спалось. Лёжа в темноте он смотрел в пустоту и старался ни о чём не думать.
Внезапно всё его существо пронзила совершенно ясная и оттого ещё более ужасная
в своей беспощадности мысль: а зачем я живу? Что сумел я сделать существенного,
прожив уже более половины отпущенного мне срока?
Он вдруг будто заглянул в глубины своей
Души и увидел там столько неосвоенной пустоты и, одновременно, столько
ненужного духовного хлама, что ему стало за себя страшно. Мысль отчаянно
заработала, стараясь найти решение и откуда-то вдруг пришёл совершенно чёткий
ответ: «Открой глаза своей Души…»
Дальнейшее он определил сам: вспомнив про
колонию кришнаитов, Паша для начала решил уехать под их кров. Вовсе не для
того, чтобы принять это вероисповедание. Как это ни странно и даже фантастично
звучало, но он захотел стать одним из многочисленных йогов долины Кулу. Для
чего? Чтобы познать себя в мире и Мир – в себе…
События, которые следом произошли со мной
– не менее интересны и загадочны. К тому времени мне посчастливилось пройти в
экспедициях по пятидесяти восьми странам. Я вел дневники, но никогда не издавал
книг о своих богатейших впечатлениях. Всегда не мог найти свободного времени в
череде извечных жизненных проблем, да и не считал себя в праве заниматься
писательским трудом. После Африки дела накопились огромной горой. Я привычно
погрузился в них и вдруг, что-то будто щёлкнуло в Душе: передал все накопившиеся
проблемы, а вместе с ними и весь свой бизнес партнёрам и сел за письменный
стол. Шесть месяцев по восемь часов ежедневно я работал над своей первой
книгой. Она называется «7000 километров по Африке», но рассказывает, по сути
дела, о всех моих странствиях по свету…
Дальнейшее – вообще из разряда
невероятного. Мне потребовалось поехать в Санкт-Петербург, чтобы согласовать в
Русском Географическом Обществе маршрут и план-задание по предстоящей нам,
через месяц, длительной транстибетской экспедиции. Когда дела были закончены,
друзья позвали меня за город, чтобы побывать в знаменитых Саблинских пещерах.
Там, карабкаясь по лабиринту холодных,
влажных и низких тоннелей, мы выбрались наконец в небольшой сводчатый зал, на
берег тёмного и неподвижного подземного озера, уходящего лентой в непроницаемую
мглу извилистого коридора. Отдыхая, все стали вспоминать многочисленные жуткие
легенды о чёрных спелеологах, которые бродят во мраке пещер, наводя ужас на
незваных посетителей их владений. Я рассказал в ответ, как выйграл спор на
бутылку коньяка, когда отважился просидеть в спальнике ночь на дне легендарной
пещеры острова Крит, где по преданию родился сам Зевс. Приятели решили, что я
их разыгрываю, поэтому пари пришлось повторить…
Нашёлся и ещё один смельчак. Утеплившись
и оснастившись, мы засветло спустились на берег подземного озера. Для того,
чтобы исключить жульничество с нашей стороны, сопровождающие забрали все фонари
и спички, пообещав вернуться ровно через десять часов. Их голоса быстро затихли
и мы остались одни в кромешней мгле пещеры. Какой-то период беседовали ни о
чём, чтобы подавить определённое напряжение, но потом решили, что чем больше
времени мы проспим, тем меньше его останется до контрольного срока. Приятель
через некоторое время сладко засопел, а мне не спалось: я обдумывал предстоящее
путешествие в Тибет. Необъяснимое волнение охватывало Душу при этих мыслях;
ожидание какого-то озарения, грядущего прикосновения к великой Тайне не
покидало меня. Я искренне верил во все легенды о заснеженной высокогорной стране
и всем сердцем рассчитывал найти им подтверждения…
Не могу точно сказать, сколько часов
прошло, но я вдруг стал видеть и стены пещерного зала и неподвижное озеро.
Видение было очень слабым, как на передержанном чёрно-белом негативе и поначалу
мне подумалось. что это просто глаза стали привыкать к темноте. Внезапно, в
неопределённой дали, там где темнота сливала своды пещеры с дальним краем
озера, на его поверхности появилось округлое пятно мягкого, полупрозрачного
света. Оно двинулось в мою сторону, неторопливо скользя по воде и скоро стало
ясно, что это не пятно, а вертикальный столб необыкновенного мерцающего сияния.
Свет его не имел чётких контуров и слегка колыхался, не освещая, при этом,
ничего вокруг себя…
Но, я не испытывал, почему-то, ни
неожиданности, ни страха: все мысли покинули мою голову и её наличие ощущалось
лишь лёгким звоном в ушах. Не в силах оторвать взгляд от таинственного света, я
безропотно наблюдал его движение, пока он не замер, наконец, не вдалеке от
меня…
Голос, который вдруг послышался, не шёл
ко мне через уши. Он звучал внутри меня и всё дальнейшее представлялось так,
будто я слышу собственный разговор с кем-то, мне неизвестным, как бы со стороны
и просто внимаю этому диалогу.
- Тебя интересует суть жизненной цели,
поставленной перед тобой Создателем. Скоро узнаешь её в далёком краю. Мы
поможем тебе в этом, потому что ты открыл рот и сумеешь донести теперь светлое
знание до своих соплеменников. Но, обычный человек не может узнать тайну Тибета
и Кайласа, поэтому ты должен будешь умереть, если действительно жаждешь сделать
это…
- Каким образом умереть? Зачем? Разве
мёртвый может что-то узнать?
- Это не должно тебя волновать. Ответь
лишь,- согласен ли ты умереть, чтобы узнать Тайну Тайн. Согласен ли
пожертвовать частью своего срока?
- Согласен…
Я не стал рассказывать о «видении» ни
проснувшемуся позже товарищу, ни друзьям, пришедшим за нами поутру. Через месяц
мы поехали в Тибет, где наша экспедиция прошла кольцевым маршрутом всю его землю,
от края и до края. Сначала по южному его периметру, а затем, по абсолютно
неизвестным для иностранцев, северным его территориям. Свыше 5000 километров
заснеженного высокогорного маршрута, более десятка заледенелых перевалов,
высотой от 4500 до 6000
метров. Множество загадочных явлений природы и
человеческого духа познали мы. Имели сотни мистических встреч с паломниками и
отшельниками в священных местах.
А главное: я там действительно умер, а
затем ожил вновь, потеряв при этом значительную часть своей жизни. А потом
таинственные силы «пропустили « нас на Внутреннюю Кору, к самому подножию горы
Кайлас. Мы поднялись к магическому разлому в его теле и теперь можем
рассказать, чем на самом деле является эта святая гора. Все предыдущие попытки
людей подняться туда, где мы были, всегда заканчивались таинственной гибелью
всех восходителей…
Осталось лишь набраться духа
и рассказать всем то знание, в которое посвящён. Я обязательно сделаю это в
отдельной книге о Тибете, потому что обязан. Потому что знаю теперь, для чего
шаман с берегов далёкого африканского озера Малави, дал нам тогда, двух
загадочных ящериц…
А пока, прочтите несколько рассказов о
той необыкновенной экспедиции.
Подарок старого шамана
